Лето. Я лежу в высохшей траве, прожаренный июльским солнцем. Ноги мои босы, на губах беззаботная улыбка. Мне, наверное, лет двенадцать. Приятная лень, словно тягучая смола, очень медленно заливает тело, луг, в котором я лежу, деревню, на краю которой находится луг. В густом горячем воздухе с низким гулом, словно маленький дирижабль, медленно проплывает шмель. По небу уже час плывет одинокое облачко. На другом конце поля коровы лениво жуют траву.
Наверное, где-то есть та грань, за которой этот купол летней лени заканчивается. Где-то там, в далеком городе, несутся машины и зачем-то спешат люди. Но для меня того мира нет. Есть только этот, с колосящейся над головой травой на фоне ослепительного солнца. Я поднимаю руки, легкий ветерок колышет стебли травы и обвивает мои ладони. Я счастлив.
Осень. Огромные зеленые листья клена прилипли к мокрому окну. Ветер колышет верхушки деревьев, срывает с них холодные капли. Мир перенасыщен зеленым, желтым и красным, все это в каплях дождя кажется нереальным, и от того еще более притягательным. Я смотрю на мокрый холодный сентябрь через окно. Моя осень очень уютная, потому что в комнате горит камин, ноги греют теплые шерстяные носки, а душу - нежные женские руки, обнимающие мою шею. На столе у окна открытый ноутбук с начатым сценарием, рядом чашка дымящегося какао, которое остынет, потому что сейчас не до него.
Зима. Мне лет восемь. Вечер, я лежу в постели. Распахивается дверь, и, осветив темноту, в комнату, словно поток свежего ветерка, врывается мама. На ней какая-то огромная меховая шапка, на шерстинках которой иней. Мама молода и прекрасна, от нее веет кристально чистым морозом, свежестью и безусловной любовью. Мама обнимает меня.
Весна. После долгой зимы, как долгой болезни, я лежу в кровати. Несколько дней держится простуда, но, вроде, начинает уходить. Я настолько привык к безрадостному пейзажу за окном с голыми ветвями деревьев, что уже несколько дней не смотрю на него. Но сегодня мне лучше. Я подхожу к окну и внезапно вижу что все - абсолютно все - расцвело.
В немом восхищении распахиваю огромное двустворчатое окно на седьмом этаже, и в комнату врывается весна! Взрыв красок - весь мир за пару дней вдруг стал ослепительно зеленым! Я забываю про болезнь (да ее больше и нет - в мире солнца и тепла она не умеет существовать) и выбегаю на улицу. Во дворе уж Сережка - друг из школы. Мы смеемся солнцу. Делаем кораблики из газет “Правда” и “Московский Комсомолец” и опускаем их в талые воды весенних ручьев. Корабли наших жизней устремляются вперед, мы бросаемся следом, боясь не успеть. Мой дом на вершине поселка, и на протяжении пары километров наши корабли будут мчаться по ручью, обгоняя друг друга. Мы бежим следом - нам не терпится узнать, куда они приплывут? Может там, на окраине поселка, они найдут новые реки, и, как отважные мореплаватели, устремятся по ним к далеким морям и океанам?
А может и мы, вот так нечаянно спеша за бумажным корабликом, вдруг вырвемся за пределы поселка и найдем - каждый свое - море, исполненное детских мечтаний и надежд.
